(no subject)
Испанская гитара и кофе, огни за окном, невыполненное задание по французскому, экзамен завтра, конференция IEEE сегодня (наверное, я сбегу с четвертой и пятой пар, чтобы послушать доклады, это же легендарная организация, - во всяком случае, я точно слышала это название в курсе "системы и сети телекоммуникаций").
Час назад ушли Ленка и Мурик, бывший одногруппник и нынешний инженер, брат по разуму, один из тех, кому не удалось покорить вершину под названием Бакалавриат на факультете точных наук. /Что я могу сказать, он вылетел вовремя, ибо этот семестр - самый сложный за все четыре года обучения, если верить учебному плану и нашему тьютору/
Ребята забрали у Светланы старые Дианкины ролики, а взамен притащили банку кофе. Подозреваю, сделано это было в надежде, что я не стану теперь заваливаться в гости без предупреждения: А налейте-ка мне кофею, други, и пойдем в читальный зал терверить (матаналить, компланить, диффурить и проч., и проч.), что значит нету кофе, беспорядок, тогда чаю, кстати, а есть что поесть?..
Наивные...
Это все такое студенческое, наша развеселая братия, сумасбродные мои товарищи, и что бы я без них делала, не знаю, боюсь даже предположить. Мои замечательные, веселые разгильдяи и ботаники, серьезные и амбициозные, расхлябанные и пьянствующие, с лучистыми глазами или задумчивым взором, довольные жизнью или всегда где-то в е-окрестности места, где спина теряет свое благородное название, люди, с которыми нас свел вместе факультет физико-матетематических наук, и когда нас раскидает по русiфiкованым местам, я буду с радостью вспоминать наши совместные посиделки в столовой за решением дифференциальных уравнений или хмельные пирушки-квартирники, и я буду зазывать их к себе в гости и с каждой встречей делаться счастливее. А пока мы вместе, и это с ума сойти как здорово.
Хотя бы потому, что иначе я бы просто не сумела прожить эти две недели.
Когда я пыталась написать о первых днях здесь, в Москве, у меня снова перехватывало дыхание и грудь сдавливало обручем. Человек, подлец, ко всему привыкает, и я сумела снова привыкнуть к этому -черт-бы-его-побрал- городу, я вспомнила, за что (и за кого) я его люблю, я даже неохотно призналась себе в том, что мне нравится учиться (а недостатка в этом занятии у меня теперь не будет). Это, знаете, оказывается, очень полезный навык, быть счастливой просто потому, что ты живешь.
Самое простое и действенное правило: Вместо того, чтобы убиваться потому, что что-то закончилось, улыбнись потому, что это было. Я очень многое пережила, и какое же счастье - это было, это есть, всегда со мной, внутри меня, и мои друзья там, далеко-далеко, на расстоянии смс-ки или письма вконтакте - я снова стала интернет-зависимой.
Я в порядке, в каком-то хреновом таком порядке, я уже могу улыбаться по утрам, уже иногда снова пою и скачу вприпрыжку, и приступы этой острой тоски все реже, - я учусь с ней мириться. Но я снова курю, и питаюсь черт-те как, и никак не могу собраться (нелегко, знаете ли, когда одна часть тебя осталась в горах, другая где-то в Бургундии, третья в Минске и так далее по списку, на самом деле, вот теперь я самый настоящий гражданин мира, ага). Но я сумею, куда ж деваться, теперь у меня есть цель, огонечек такой, и сопутствующее облако мошкары-сомнений, грызут, сволочи, но я все отмахиваюсь. Бог есть Любовь, и вторая мантра-заклинание, Все Будет Хорошо, да и сейчас вполне себе неплохо, на том и стоим.
Когда ты можешь дышать, это уже счастье.
Когда ты погружаешься в бесконечное какое-то отчаяние и просто не понимаешь, как вообще можно жить, - вот тогда да, вот тогда хреново, и если уж мне удалось оттуда выкарабкаться, то предстоящий экзамен как-то ну совсем не пугает. Не те масштабы. Когда на второе утро здесь я увидела Славу и Лиз, меня просто отпустило, и я с удивлением огромным поняла, что дышу, что могу испытывать радость. На седьмой день я сказала себе: перезимуем, и сумела поверить в это. Сейчас я, пожалуй, снова счастлива. Да, счастлива, хоть и разбита, и видели бы вы, как я хватаюсь за телефон, когда приходит смс, боже, я становлюсь истеричкой; и мне предстоит кардинально поменять некоторые вещи и саму организацию своей жизни; я все хочу купить бутылку и запереться где-нибудь с чистой тетрадью и музыкой, но нет ни времени, ни денег, и черт с ними, впрочем. Случаются маленькие чудеса-встречи, случаются прекрасные разговоры, как некогда в первый год здесь, случаются теплые слова, а потому как-нибудь справлюсь.
Мне бы хотелось многое рассказать, и еще о большем умолчать.
То, как Наташка раскладывала мне Таро, как Тема подвозил нас до Тульской, как радостно было на дне рождения Славика, как этот самый именинник нежно гладил Лизу на моей кухне, утюгом гладил, слава богу, до розетки не дотянулся, как они меня конвоировали до общаги, а я упиралась и повисала на их руках, как Дианка на вопрос: "У вас что-нибудь осталось после курса математической логики?" гордо ответствовала: "Хвост!", как мы проговорили намедни в Симбаде до самой ночи, как дрались и щекотались в метро, как прозвали одного Тростинкой, другого Баобабиком, а меня Репейником, вот ведь бессовестные; как решали тервер в Авеню,
а еще про то, что у меня в кармане желуди, и я читаю Леви на французском, а под ногами желтые листья, и из окон университета потрясающий просто вид, разноцветное великолепие, за которым совсем не видно постаментов и крематория, только купола над пышной кленовой листвой;
так и живем.
Спасибо всем светлым силам, уже живем, а не выживаем. Радуемся осени.
Час назад ушли Ленка и Мурик, бывший одногруппник и нынешний инженер, брат по разуму, один из тех, кому не удалось покорить вершину под названием Бакалавриат на факультете точных наук. /Что я могу сказать, он вылетел вовремя, ибо этот семестр - самый сложный за все четыре года обучения, если верить учебному плану и нашему тьютору/
Ребята забрали у Светланы старые Дианкины ролики, а взамен притащили банку кофе. Подозреваю, сделано это было в надежде, что я не стану теперь заваливаться в гости без предупреждения: А налейте-ка мне кофею, други, и пойдем в читальный зал терверить (матаналить, компланить, диффурить и проч., и проч.), что значит нету кофе, беспорядок, тогда чаю, кстати, а есть что поесть?..
Наивные...
Это все такое студенческое, наша развеселая братия, сумасбродные мои товарищи, и что бы я без них делала, не знаю, боюсь даже предположить. Мои замечательные, веселые разгильдяи и ботаники, серьезные и амбициозные, расхлябанные и пьянствующие, с лучистыми глазами или задумчивым взором, довольные жизнью или всегда где-то в е-окрестности места, где спина теряет свое благородное название, люди, с которыми нас свел вместе факультет физико-матетематических наук, и когда нас раскидает по русiфiкованым местам, я буду с радостью вспоминать наши совместные посиделки в столовой за решением дифференциальных уравнений или хмельные пирушки-квартирники, и я буду зазывать их к себе в гости и с каждой встречей делаться счастливее. А пока мы вместе, и это с ума сойти как здорово.
Хотя бы потому, что иначе я бы просто не сумела прожить эти две недели.
Когда я пыталась написать о первых днях здесь, в Москве, у меня снова перехватывало дыхание и грудь сдавливало обручем. Человек, подлец, ко всему привыкает, и я сумела снова привыкнуть к этому -черт-бы-его-побрал- городу, я вспомнила, за что (и за кого) я его люблю, я даже неохотно призналась себе в том, что мне нравится учиться (а недостатка в этом занятии у меня теперь не будет). Это, знаете, оказывается, очень полезный навык, быть счастливой просто потому, что ты живешь.
Самое простое и действенное правило: Вместо того, чтобы убиваться потому, что что-то закончилось, улыбнись потому, что это было. Я очень многое пережила, и какое же счастье - это было, это есть, всегда со мной, внутри меня, и мои друзья там, далеко-далеко, на расстоянии смс-ки или письма вконтакте - я снова стала интернет-зависимой.
Я в порядке, в каком-то хреновом таком порядке, я уже могу улыбаться по утрам, уже иногда снова пою и скачу вприпрыжку, и приступы этой острой тоски все реже, - я учусь с ней мириться. Но я снова курю, и питаюсь черт-те как, и никак не могу собраться (нелегко, знаете ли, когда одна часть тебя осталась в горах, другая где-то в Бургундии, третья в Минске и так далее по списку, на самом деле, вот теперь я самый настоящий гражданин мира, ага). Но я сумею, куда ж деваться, теперь у меня есть цель, огонечек такой, и сопутствующее облако мошкары-сомнений, грызут, сволочи, но я все отмахиваюсь. Бог есть Любовь, и вторая мантра-заклинание, Все Будет Хорошо, да и сейчас вполне себе неплохо, на том и стоим.
Когда ты можешь дышать, это уже счастье.
Когда ты погружаешься в бесконечное какое-то отчаяние и просто не понимаешь, как вообще можно жить, - вот тогда да, вот тогда хреново, и если уж мне удалось оттуда выкарабкаться, то предстоящий экзамен как-то ну совсем не пугает. Не те масштабы. Когда на второе утро здесь я увидела Славу и Лиз, меня просто отпустило, и я с удивлением огромным поняла, что дышу, что могу испытывать радость. На седьмой день я сказала себе: перезимуем, и сумела поверить в это. Сейчас я, пожалуй, снова счастлива. Да, счастлива, хоть и разбита, и видели бы вы, как я хватаюсь за телефон, когда приходит смс, боже, я становлюсь истеричкой; и мне предстоит кардинально поменять некоторые вещи и саму организацию своей жизни; я все хочу купить бутылку и запереться где-нибудь с чистой тетрадью и музыкой, но нет ни времени, ни денег, и черт с ними, впрочем. Случаются маленькие чудеса-встречи, случаются прекрасные разговоры, как некогда в первый год здесь, случаются теплые слова, а потому как-нибудь справлюсь.
Мне бы хотелось многое рассказать, и еще о большем умолчать.
То, как Наташка раскладывала мне Таро, как Тема подвозил нас до Тульской, как радостно было на дне рождения Славика, как этот самый именинник нежно гладил Лизу на моей кухне, утюгом гладил, слава богу, до розетки не дотянулся, как они меня конвоировали до общаги, а я упиралась и повисала на их руках, как Дианка на вопрос: "У вас что-нибудь осталось после курса математической логики?" гордо ответствовала: "Хвост!", как мы проговорили намедни в Симбаде до самой ночи, как дрались и щекотались в метро, как прозвали одного Тростинкой, другого Баобабиком, а меня Репейником, вот ведь бессовестные; как решали тервер в Авеню,
а еще про то, что у меня в кармане желуди, и я читаю Леви на французском, а под ногами желтые листья, и из окон университета потрясающий просто вид, разноцветное великолепие, за которым совсем не видно постаментов и крематория, только купола над пышной кленовой листвой;
так и живем.
Спасибо всем светлым силам, уже живем, а не выживаем. Радуемся осени.